К оборотничеству способен человек, который к нему предрасположен, т.е. зараженный, или маг, преуспевший в развитии собственного тела, или человек, которому помогли (те же маги) смодулировать свое тело. метод достигается постоянными тренировками: охватить сознанием все свое тело, а потом преобразовывать каждую мышцу, кость, сосуды и т.п. Сначала понемногу причем сразу же возвращаясь в прежнее состояние. Через опред. время ты станешь тем, в кого хотел преобразоваться (с обратным превращением). Этот способ нашёл на каком-то сайте, сам удостоверился в правдивости материала.
Детальнее:

Создаётся и прорабатывается какой-либо образ (матрица) себя любимого. Это будет эталонное состояние, знак качества и идеала. Проецируем образ на своё тело и подгоняем тело под эталон.

Образ может быть любой: от оборотня, до себя самого с развитой мускулатурой (к примеру).

Так как образ создаётся идеальный, то он же и здоровый физически. Следовательно, повышается регенерация тела.

Принцип такой: расслабляешься, концентрируешь своё внимание предположим на клыках, старайся вызвать ощущение, что они растут. Тренеруясь несколько дней(недель) можно добиться такого состояния. Создай себе образ зверя, именно в сознании и развивай, всё предельно просто (в теоритичекой части). У некоторых наступает порог силы- с каждым разом становишься всё сильнее и сильнее, т.е. пребывая в состоянии увеличивается сила, вес, острота зрения, невосприимчивость к психотропным веществам и т.п. у каждого по разному.

Обличье будет то которое соответствует вам. Менять могут только люди,
оченьбольших высот в перевоплощение.

да, таким образом оборота не достичь, разве что случайно)))

Немного об оборотнях описанных в боевых искусствах.
Теория (немного):
У всех народов нашей планеты были люди которые могли отнести себя к оборотням. Единственное что удалось мне узнать это берсерки в скандинавских сказаниях. Но это было неосознанное перевоплощение и только вовремя боя. Еще во времена тотемизма люди причисляли себя к тотемному животному и только  лучшие из них могли взывать к духу животного своего клана. Еще в Азии были школы ниндзя которые ассоциировали себя с темным духом «Черным вороном». Вот они какраз  разработали практику превращения и обучали всех учеников.
Практика (личный опыт):
1. Для начала нужно ассоциировать себя с каким-нибудь животным (можно с вымышленным) «я представляю себя этаким классическим демоном, здоровый бугай за спиной крылья, 4 руки, хвост с шипом как у скорпиона и тд.» Самое главное чтобы в вашем представлении это существо было непобедимо.
2. Далее нужны ключики для активации. Ключики опираются на органы чувств. Например: Зрительно представляете какой нибудь предмет (например меч), затем надо придумать звуковой ключ (он должен быть короткий и притом в повседневной жизни редко произносим «ТАО или РАУМ» ну или чтонить еще), после надо ключ осязания (теплая волна по телу) . Ну я надеюсь принцип понятен. Для начала чем больше ключей тем лучше. По мере приобретения опыта можно убирать ключи до 1-го.
3. Когда ключи подобраны встаем посреди комнаты, активируем ключи. Начинаем представлять себя что вы становитесь тем образом который вы выбрали. Начинаем корчить рожу, рычать, орать, беситься. По началу вы будете делать это осознанно (то есть заставлять себя это делать), после нескольких практик вы заметите, что  при произнесении ключиков ваше тело автоматически начинает делать то что вы делали осознанно. При этом будет ощущение что вы находитесь в астрале и наблюдаете за телом. При этом вы можете управлять этим (животным).
Высший пилотаж это когда вы находясь в спокойном (внешне) состоянии (внутри) уже превратились и можете в любой момент выпустить это живитное.

Тотем - шмель... Пожалуйста, просвятите меня: как вы его определили?

Господа,нашел это ве на одном форуме не связанном смагией. Много, читать все в лом но тем не менее интересно.

В народе издавна замечена была подверженность ворожей и колдунов к разным животным, казалось бы, бесполезным в хозяйстве, которых неведомо для чего держат они при себе. Возможно, кроме этого недоумения, были и другие, более достоверные наблюдения, давшие повод к поверию, будто такие колдуны и ведуньи, когда хотят, могут вселяться в этих животных, диких зверей и даже птиц. Такой колдун "тело свое хранит мертво, а летает орлом, и ястребом, и вороном, и дятлом, и совою, рыщут лютым зверем и вепрем диким, и волком, летают змеем, и рыщут рысью и медведем".
Считалось, если, когда колдун в образе птицы или зверя рыщет на стороне, а "тело свое хранит мертво", в это время потревожить его, перенести бесчувственное тело в другое место, его "я", душа его, не сможет вернуться назад. Тогда колдун до конца своих дней останется в облике зверя.
Кровная месть у некоторых народов сохранилась и по сей день. Если обычай этот и варьируется от народа к народу, то, главным образом, лишь потому, каким образом эти несчастные люди сводят счеты друг с другом. У одних в ход пускаются отравленные стрелы и копья, у других кинжалы, третьи применяют современные винтовки и даже автоматы. Каждое сообщество или племя прибегает к тем средствам и практике, которые соответствуют его обычаям и возможностям. В Непале некоторые племена иногда используют для этого древнейшую магическую практику, сохранившуюся у них. Рассказывает В.Н. Туркин, советский исследователь, проведший в этой стране несколько лет.
— Когда непальцу нужно убить обидчика или осуществить кровную месть, чаще всего он просто берет ружье и стреляет. Это и быстрее и проще. Но кроме этого, существует другой, более сложный, более изощренный путь. В кровной мести, как в шахматах, каждая сторона делает свой ход по очереди. Иногда тот, чья очередь нанести ответный удар, не делает этого, медлит. Другая сторона догадывается, что может означать это. Человек, который должен отомстить, на много недель уходит в джунгли. Там он старается напасть на след тигрицы с тигрятами. Найдя, он убивает тигрицу, а одного тигренка берет с собой. Чем меньше возраст детеныша, тем легче задача, которая стоит перед ним. Вместе с тигренком он поселяется в уединенной хижине где-нибудь на отшибе и выкармливает там зверя. Что делает он, как общается с тигром, это особая практика, в которой наставляет его обычно местный колдун. Когда зверь вырастает, в определенный день, вернее в ночь, в полнолуние, совершается то, ради чего делалось все это. В селении все заранее знают об этом и заблаговременно загоняют собак, скот и стараются сами не появляться на улице. Ни один человек не должен в это время приближаться к хижине, где жил тигр: в эту ночь человек, воспитавший его, входит в зверя, в его тело. Из хижины в джунгли выходит тигр, а тело человека, вошедшего в него, остается лежать неподвижно, с закрытыми глазами, как неживое. Его сознание, его душа вошли в тигра. Он видит мир глазами тигра, ощущает его тело своим, слышит хруст веток под своими лапами, чувствует запахи и слышит тысячи звуков, недоступных человеку. Но если обычный тигр, выходя на охоту, готов бывает воспользоваться любой добычей, которая встречается ему на пути, то этот ищет одну-единственную жертву — конкретного человека, объект его кровной мести, или его сродников. Такой тигр может подолгу скрываться в зарослях близ селения, где живет жертва, скрываться, ничем не выдавая себя, подкарауливая добычу. Именно о таких случаях сообщают иногда газеты: там-то и там-то появился тигр-людоед. Но в том-то и дело, что на людей нападает он очень выборочно. Другая сторона знает обычно о начале этой беспощадной охоты и принимает свои меры. Если тигр окажется ранен, он из последних сил будет стараться добраться до хижины, откуда вышел, чтобы душа человека могла бы покинуть его и вернуться в лежащее там тело. Если же тем, против кого он вышел, удается выследить и убить такого человеко-тигра, как только это становится известно в его селении, к отстоящей хижине сходятся все жители, чтобы похоронить лежащее там тело. Душа, находившаяся в тигре, уже не вернется к нему. Главная забота стороны, находящейся в обороне, — найти человеко-тигра, чтобы отличить от обычных, других тигров, его стараются распознать по поведению, по необычной хитрости и коварству, которых недостает обыкновенному зверю и которые могут быть присущи только человеку.
Как и другие магические приемы, способность переселяться в животных известна разным народам, сохранившим практику магии и колдовства. В Западной Африке известно "Общество леопардов", тайная секта зверопоклонников. Утверждают, что среди магических приемов, которые они открывают только посвященным, — искусство вселяться или превращаться в леопардов.
Кем же является такое существо, имеющее тело зверя, а память и сознание человека? Человеком? Зверем? Или ни тем и ни иным?
7. ОБОРОТЕНЬ КАК ОН ЕСТЬ
И все-таки не оно, не это существо, представляющее собой странный симбиоз человека и зверя, является оборотнем в истинном его значении и смысле. Настоящий оборотень не использует тело другого существа, чтобы принять его личину. Он сам, весь целиком "оборачивается" в зверя или птицу. Причем невозможно даже задаваться вопросом, какой из этих обликов является истинным его и главным.
— Если рассматривать человека, как многомерное существо, — поясняет Е.А, Файдыш, — тогда то, что воспринимается нами как превращение, означает лишь, что в нашей физической реальности существо это повернулось как бы другой своей гранью. Эта другая грань его может выглядеть как волк, птица, куст или даже камень. Но это такие же компоненты целого, как, скажем, хвост и морда коровы. Внешне они совершенно различны. И, если бы был кто-то, кто никогда не видел коровы, его трудно было бы убедить, что там и там изображено одно и то же существо. Та же ситуация с оборотнем. И облик человека и облик волка — это разные грани все того же одного многомерного существа. В древности это понималось очень четко. То есть это—не волк. Он просто внешне похож на волка. Волкодлак, — это человек, но шерстью внутрь. Он как бы выворачивается и тогда принимает облик волка. Вопрос, какой он настоящий, лишен смысла. Обе его формы (а очевидно, есть еще и другие) настоящие. Наиболее известный в России вариант оборотня — человек не вселяется в другого зверя, а превращается в него целиком. Это то же тело, но только "вывернутое" другой стороной, шерстью наружу. Соответственно, отрубили, скажем, кошке лапу — ведьма или колдун оставались без руки.
Последнее подтверждают многочисленные рассказы — свидетельства о таких встречах. Приведу некоторые из них. Таков, например, эпизод, рассказанный английским капитаном Шоттом, датируемый началом века и относящийся к одному из северных районов Нигерии. Селению, где как-то расположился капитан с группой охотников, по ночам сильно досаждали гиены. Когда же охотники отправились по следам зверей, им пришлось остановиться: на полпути следы зверей внезапно прерывались и вместо них появлялись следы человеческих ног. В одну из таких вылазок удалось все-таки ранить крупного зверя, отстрелив ему челюсть. След крови привел их в соседнее селение. Там, как стало известно, на следующий день умер один из жителей. Погиб он от той же раны, которая была нанесена зверю.
Другой эпизод относится к шестидесятым годам. Европеец, владелец небольного зоопарка, находился в горах в районе бирманско-таиландской границы, рассчитывая пополнить число обитателей своего зверинца. Местные жители предупреждали его, чтобы был осторожен: в тех краях появился тигр-оборотень. В одном из селений, где он ночевал, его разбудили крики. Вбежав в дом, откуда исходил крик, он увидел в свете луны огромного тигра, который терзал за горло окровавленную женщину. Его выстрел ранил зверя в бок, и тот прыжками скрылся в джунглях, оставляя кровавый след. На следующее утро вместе с охотниками он пошел по следу, который вел сначала в джунгли, а потом вывел их к соседнему селению, к хижине, где они обнаружили человека со свежим пулевым ранением в боку.
Такие случаи, носящие характер документальных эпизодов, известны и у нас. Приведу некоторые из них, записанные этнографами в Сибири.
"Тут мы пасли скота. И вот летит птица… Как крикнет! Как засвищет! И скот весь разбежится. И неможно собрать его никак. Ну, эту колдовку-то поймал отец мой. Во второй-то день со мной погнал пасти. Я говорю: —Тятя, вот сейчас эта птица летит, скота разгонит. Он уже ружье зарядил. (...) Стрелил и вот в это место ранил. Да не могли мы ее найти-то в траве-то. Как провалилась! Ну, и потом отец-то вечером пошел: она на печке лежит, стонет. Он: —Ну че, сеструха, окрестилась? —О-о, вчера, серы глаза, ты меня решил. —А не будешь,—гыт,—скота-то гонять! И с тех пор она все, не стала. Это было, было… Это же колдовали. Это же все колдовство!" Это у нас в Кокуе… Молодежь гуляет вечером, а там одна старуха (она, видно, много знала...), то она чушкой сделатся, за имя бегат. Один там их старик и научил. — Вы, — гыт, — поймайте ее. Лошадью будет бегать—окружите ее и поймайте. Не бойтесь. И приведите ее к кузнецу, чтоб подковал ее. Но, так и сделали. Лошадь бежит туды прямо к им. Они ее окружили, поймали и привели как раз к ее дяде. Он кузнецом работал. —Ну, дядя, подкуй,—гыт. А он знал, что она такая. —Давай я ее, каналью такую, сейчас подкую. Подковал ее, отпустил. Убежала. Утром-то внучка отправлят: —Беги за дядей Митрохой, приведи.—Сама с печки не слезает. Тот пришел. —Дядя, раскуй меня! —А-а (…) Не будешь бегать за молодняком! И сразу отвадил ее. И с той поры она все, кончила бегать. Сразу отучили".
Иногда рассказы об оборотнях-колдунах сопровождает характерная деталь. В минуты опасности такой оборотень, в образе зверя ли, птицы ли, может исчезать. Именно по этому признаку охотники-коми узнают якобы оборотня. Такой оборотень-медведь, например, когда в него стреляет охотник, исчезает.
Напомню в этой связи деталь с птицей-оборотнем из эпизода, который я приводил выше. Подстреленная, она упала в траву и "как провалилась". Известны и чисто житейские наблюдения такого плана. Неизвестное животное появляется внезапно и так же внезапно и необъяснимо исчезает. Чаще всего такие случаи, не могущие быть объяснены, истолкованы рационально, вытесняются из памяти, забываются. То, как может выглядеть появление и исчезновение такого животного-оборотня, можно представить себе из рассказа, также записанного этнографом.
"А вот еще случай был. Этого я никогда не забуду. У меня как раз жила эвакуированная из Гомеля женщина. Она врач была, ну, и я в больнице работала и взяла ее к себе на квартиру: веселее же, чем мне одной.
И вот я в том углу лежу-ка, она вот сюда, а так вот дверь у нас. И вот я слышу-ка: из-за печки бежит, понимаете, как кролик, и лапой-то вот так — тук-тук-тук—ударят об пол. Я сразу взглянула, смотрю: на пороге заяц. Такой белый-белый! И ушечки маленечко черненькие, кончики. На порог-то заскочил, на задние лапки встал и вот так почистился. На ее посмотрел, на меня и — скок-скок-скок — убежал. И Зоя Павловна курила, лежала вот так навзничь. Вижу, Зоя Павловна следит глазами-то вот так. У меня прямо по коже мороз—откуда же этот заяц? Он убежал, она и говорит: —Ти-ин (она белоруска), у нас трусы е? —Какие же у нас трусы (трусы—кролики по-белорусски)? Какие у нас трусы, когда нам с тобой жрать-то нечего! Еще трусов будем кормить… Теперь что? Раз! — и свет потух. У нас свет был. А у ей на стуле лампа стояла, керосинка. Она зажигает эту лампу: —Шо таке? Айда искать. Айда! Пошли мы искать. Ну, хоть бы где-нибудь какое было отверстие. Бывает, в доме кошечке делают такое отверстие, чтоб ходила в подпол. А тут такая шшелочка в подполье, он же не мог в эту шшелочку ускочить… Вот что интересно".
Еще раз рассказ такого же ряда:
"Не могу спать. Выпросила у нянечки чайник, думаю: "Чайку попью, может, усну". И пошла (это было в час ночи), чай вскипел, я в кружку засыпала и пошла заливать кипятком. Только на кухонку-то ступила—смотрю: оттуда, с улицы—словно кто ее приглашал—хвост, как у белки, да пушистый такой! Ростом она будет величиной с кошку. Вот такая коричневая, бордова, аж блестит… Оттуда выскакивает! Хвост так растопырила—и мне под ноги, и вот туда, в угол. Что такое? Мордочка беличья и усики такие, в кучечке и ушечки как у белки. Белка и белка! Но большая. Глаза светлые-светлые, как у кролика глаза.
Я, дурочка, давай ее искать. Поискала, поискала—деться некуда ей. Что такое? Смотрю: она опять у меня из-под ног, эта белка, выскочила! Белка—не белка, кошка—не кошка. И опять же она вот так круг дала — и под койку. Я опять же ее искать. И тут, когда я не нашла никого, у меня так стронуло…"
Как выяснилось, в помещении, где происходило все это, не держали ни кошки, никакой другой живности. "Белка—не белка, кошка—не кошка". Странная внешность такого животного, возникшего неизвестно откуда и пропавшего затем без следа, неслучайна. Известен целый ряд сообщений о появлении таких существ, не похожих ни на одно из известных животных. Они возникают внезапно, многие видят их, иногда они оставляют даже следы, которым нет аналога, и исчезают так же неожиданно и бесследно.
В феврале 1855 года многие английские газеты в нескольких номерах описывали подобное происшествие, случившееся в окрестностях Эстера, к югу от Девона. После сильного ночного снегопада "наутро, — писал "Таймс",—жители этих городов были поражены, обнаружив следы странного и таинственного животного, наделенного к тому же вездесущностью, поскольку следы его можно было видеть в самых недоступных местах — на крышах домов, на стенах, в садах и во дворах, окруженных высокими стенами и оградами, а также на полях. В Лимпстоне не оказалось фактически ни одного сада, где бы не было этих следов. Отпечатки эти походят скорее на следы двуногого, чем четвероногого существа. Каждый расположен на расстоянии около восьми дюймов (20 см) один от другого, по форме напоминая более всего отпечаток ослиного копыта".
Последующее расследование обнаружило, что район, в котором в течение одной ночи появились эти следы, весьма обширен и простирается на 200 км. Прерываясь на одной стороне реки, следы возобновлялись тут же на другом ее берегу. Следы эти были обнаружены также вдоль стены высотой в пять метров; причем левый след шел по одной стороне, а правый по другой стороне стены.
Существует целый ряд исторических свидетельств такого же рода. Похожее событие было описано в японской хронике, относящейся к 929 году, когда следы неведомого существа обнаружены были в императорском дворце. Есть подобные упоминания и в европейских летописях. Такие следы, тоже в форме копыт и которые тоже невозможно оказалось отнести ни к одному из известных животных, нашли на вулканической лаве, в том числе на склоне Этны. Само собой, отпечатки такие могли остаться только на раскаленной, незастывшей лаве.
Несколько раз таких животных даже видели. В одном из случаев свидетели описывали его как нечто пума-подобное, длиной около полутора метров, не считая хвоста, с кошачьей мордой. В других случаях упоминают какие-то существа, напоминающие больших черных собак.
Само появление странных животных, а затем столь же необъяснимое бесследное их исчезновение противоречит реальностям нашего бытия, как мы знаем их. В то же время сообщения эти убедительно вписываются в идею многомерности неких сущностей, пребывающих вне нашего мира. Можно представить себя такую сущность, от времени как бы простирающую или убирающую какую-то часть себе из нашей физической реальности. А уж как нам явится эта ее часть, какой проекцией—зайцем ли, птицей ли, человеком ли—это уж наш отсчет, видимость нашего мира.
Очевидно, существуют какие-то приемы или усилия, прилагая которые человек-оборотень может по своей воле переходить из одного состояния в другое. Маловероятно, однако, чтобы это был некий общий, универсальный способ. Для каждого существует, очевидно, свой, как каждому замку соответствует собственный ключ. Предположить это можно, исходя из тех редких сообщений об оборотнях, где упоминается тот или другой способ такого перехода.
В селе Лучасах Смоленской губ. рассказывают, что когда-то там жил мужик, умевший делаться оборотнем. Пойдет на гумно и пропадет. Однажды за овином нашли воткнутый в землю нож и вынули его. С тех пор мужик пропал и пропадал без вести года три. Один знахарь по советовал родственникам пропавшего воткнуть нож за овином, на том месте, где он торчал раньше. Те так и сделали. Вскоре после этого пропавший мужик пришел в свою избу, но весь обросший волчьей шерстью. Истопили жарко баню, положили оборотня на полок и стали парить веником; волчья шерсть вся и сошла. Оборотень рассказал, как он превращался: стоило ему "перекинуться" через нож, и он обращался в волка. Когда вынули за овином нож, он бегал в поле волком. Прибежал, а ножа нет. И век бы ему бегать в таком виде, если бы не догадались воткнуть на старое место нож. Хотя этот парень и обращался в волка и долгое время был оборотнем, но мысли и чувства у него были человеческие. Он даже не мог есть нечистой пищи, например, падали. Когда оборотень подходил напиться к воде, там отражался не волк, а человеческий образ".
Подобно другим паранормальным способностям, которые оказываются особенно стойки в традиционных сообществах, магическая практика эта хорошо известна у народов и племен "третьего мира". "Ее отец,—пишет исследователь, рассказывая об одной африканской колдунье, — был колдуном, славившимся среди племен бапенде способностью принимать облик леопарда, крокодила или льва. У колдунов это считается редчайшим даром".
Приведу столь же редкое свидетельство очевидца такого превращения. Описываемое происходило в наше время в одном из племен Дагомеи. "Наконец барабаны стали бить тише и медленнее, и на середину вышли три жреца фетиша, держа в руках цыплят и козленка—ритуальные жертвы, заменявшие обязательные прежде человеческие жертвы. Кровь животных падала на землю, попадала и на зрителей. Это был тот самый древний ритуал, о котором мне столько приходилось слышать.
Егамбе наклонился и прошептал что-то непонятное. Я взглянул на принца. Тот шепотом сказал мне, что сейчас мы увидим одно из самых редких зрелищ в Африке—перевоплощение человека в леопарда. Ахо прошептал мне, что, если зверь появится из-за кустов (видимо, это будет леопард), я ни в коем случае не должен его касаться. Нельзя также пытаться убежать. И то и другое является грубым нарушением ритуала и вызовет гнев леопардов". Далее следует подробное описание ритуала, продолжавшегося довольно долго. И вот— "Главный жрец фетиша начал петь еще громче, чем раньше. Барабан снова начал бить громко и быстро. И вдруг мне показалось, что глаза у меня сейчас вылезут на лоб: сразу за девушкой, на границе мерцающего света, я увидел тень животного; я не успел выразить своего удивления, как предо мной появился взрослый, сильный леопард. Это могло быть моим воображением. Если так, то значит, я обладал большим воображением, чем считал раньше. Еще два леопарда появились позади девушки. Они величественно прошли через площадку, и все трое исчезли в тени деревьев. Больше всего меня поразило то, что я совершенно отчетливо видел в зубах одного из леопардов цыпленка".
Сошлюсь еще на одно свидетельство этого же рода. Есть сообщение, что в начале века англичанин-путешественник в Ориссе (Индия) также присутствовал на ритуале, когда юноша на его глазах трансформировался якобы в тигра.
Однако все сообщения эти говорят о превращениях, совершаемых как бы преднамеренно, кроме них, есть, однако, свидетельство и другого рода—о случаях, когда это происходит само собой, спонтанно и независимо от самого человека и неожиданно для него.
Вот один из таких рассказов:
"Тут недалеко от пекарни у дяди своего вор жил. Ну, прямо разбойник! Только из тюрьмы вышел, за убийство сидел. Я как-то в ночь работала. Смотрю, под утро идет. А взгляд у него страшный был, ну, прямо волчий, так и сверкает из-под бровей! Я как увидела его — ох, испугалась! —Я,—говорит,—погреться зашел. Иду с пастбища. А ведь дом-то рядом. Стою я, а взгляд его недобрый. А тут надо было мне угля подкинуть в печь. Только я отвернулась на секунду—смотрю: а уж рядом собака стоит. Серая, все равно что волк. У меня ноги так и подкосились. Осклабилась она, рыкнула и убежала. Я так думаю, что оборотень это был".
Запомним эту деталь, упомянутую мимоходом, как бы на полях: перед тем, как претерпеть превращение, человек выглядит не совсем обычно. Свидетельница назвала взгляд, который "так и сверкает из-под бровей". Эту нервозность, беспокойство, охватывающие человека-оборотня перед этим, упоминают и другие наблюдатели.
В Бирме живет небольшая тибетская народность—та-ман. По наблюдению этнографов, соседи племени утверждают, будто у таман нередки якобы случаи таких внезапных, спонтанных превращений. Полувшутку, полувсерьез рассказывают: таман спрашивает, не видел ли кто его жены с сыном? Когда ему отвечают, что заметили только тигрицу с тигренком, он восклицает: "Да ведь это они и есть!"—и спешит в ту сторону, где видели их.
По свидетельству самих таман, такие перевоплощения — акт непроизвольный. Внезапному превращению тигра предшествует состояние напряженности, глубокой нервозности, беспокойства. Человек оказывается во власти желания "вести себя по-тигриному", например, поваляться в камышах.
Косвенные свидетельства таких спонтанных превращений можно найти и в мифологических сюжетах разных народов. Там довольно часто присутствуют превращения в птицу, в зверя независимо от воли человека и неожиданно для него. В детерминированном мире, где существует человек и где все повязано системой причинно-следственных связей, сознание не может принять, не может примириться с беспричинным, необъяснимым событием. Стремясь вставить такое превращение в систему каких-то зависимостей, событию стараются найти традиционное объяснение в волшебстве и порче.
При вселении человека в тело тигра или в другое животное в таком комбинированном существе доминирует человеческое "я". Но совершенно непонятно, что происходит в случаях таких совершенно полных превращений. Продолжает ли господствовать в волкодлаке человеческое сознание, присутствует ли оно хотя бы или такому существу соответствует некое совершенно другое, звериное осознание своего "я"? О том, что такое возможно, говорят рассказы об оборотнях, которые, приняв образ зверя, никогда не возвращались уже ни к людям, ни в человеческий облик.

• Всеслав Брячиславович (ум. 1101) сын ки.Брячислава Изяславовича.
• Волкодлак—от слов "волк" и "длака" — шерсть, руно, обозначающее волчью шкуру.

Волкодлак, волколак, волкулак, вовкулак, в славянской мифологии человек-волк; оборотень; колдун, способный превращаться в волка и обращать в волков других людей.
Легенды об оборотне общи всем славянским народам. В представлениях о волколаке соединились черты фольклорного образа и заимствования из представлений о христианской демонологии. Исключительная архаичность представлений об оборотнях явствует из того, что в других индоевропейских традициях (в частности в хеттской) превращение жениха в волка связывается с распространенной формой брака — умыканием (насильственным уводом невесты).
Древность этого образа подтверждается также летописью 1282 года, повествующей о волколаке, который «гонит облака и изъедает луну» (славяне долго хранили веру в волхвов-облакогонителей, которые превращались в волков, поднимались на небо и призывали дождь или разгоняли тучи). По мнению Ф. Буслаева, «остаток этого предания доселе сохранился в пословице: «Серый волк на небе звезды ловит.» В отличии от мифологии народов Европы, у славян оборотень изначально был положительным персонажем, да и факт оборотничества воспринимался в принципе как нормальное явление. Необычное — да, но не в коем случае — не страшное и ужасное.
Косвенно это подтверждает и древний русский заговор, записанный Сахоровым: «На море, на океане, на острове Буяне, на полой поляне светит месяц на осинов пень, в зелен лес, в широкий дол. Около пня ходит волк мохнатый, на зубах у него весь скот рогатый, а в лес волк не заходит, а в дол волк не забродит. Месяц, месяц — золотые рожки! Расплавь пули, притупи ножи, измочаль дубины, напусти страх на зверя человека и гада, чтобы они серого волка не брали, теплой шкуры с него не драли. Слово мое крепко, крепче сна и силы богатырской.» Обращение в волка было уподоблением одному из наиболее почитаемых и могущественных, наделяемых сверхъестественными силами зверей. Имя этого зверя было настолько священным, что его нельзя было произносить в слух, поэтому вместо «волк» говорили «лютый», а мужчин некоторых племен называли «лютичи». Способность превращаться в волка издревле приписывалась «особо сильным» колдунам и, видимо, составляла необходимую часть определенных обрядов. «Оборотиться», «обвернуться» (превратиться) нередко буквально означало «перевернуться», то есть перекувырнуться, «переброситься через себя» или через условную границу. «Оборачиваясь», человек как бы переворачивался той стороной своего существа, которая приобщена к высшим силам мира, к почитаемым зверям, птицам, рыбам — «предкам, родственникам и покровителям». В повествованиях об оборотнях грань между человеком и зверем — узенькая полоска ножа, веревки, ветки, в сущности, она проходит через самого оборотня: он и человек, и животное одновременно. Практика оборотничества была настолько распространена среди славянских племен, что Геродот описывает ежегодное превращение невров(славянское племя, предположительно обитавшие на территории Белоруссии) на несколько дней в волков, как нечто само собой разумеющееся.
А славянский героический эпос, вообще, характеризует главного героя оборотня как существо божественного происхождения. При рождении русского героя-волка Волха Всеславовича:
А и на небе просветя светлел месяц,
А в Киеве родился могуч богатырь,
Как бы молоды Вольх Всеславьевич.
Подрожала сыра земля,
Стреслося славное царство Индейское,
А и синея море сколыбалося
Для-ради рождения богатырскова,
Молода Вольха Всеславьевича.
Подобные катаклизмы и природные явления сопровождали рождение стихийных славянских божеств. Многие исследователи проводят параллели (правда, весьма условные), согласно которым Вольх — это киевский князь Олег, считавшийся вещим ( другим словом для обозначения волколака было слово, образованное от глагола vedati — «знать»: укр.вiщун — «волк-оборотень», др.-чеш.vedi — «волчицы-оборотни», словен. vedomci, vedunci, vedarci — «волки-оборотни»). Впрочем таким князем-оборотнем был и не менее прославившийся Всеслав Полоцкий (вторая половина 11 в.), который «...князьям города рядил, а сам в ночи волком рыскал... Херсоню великому волком путь перерыскивал...» (Слово о полку Игореве).
Другим славянским оборотнем, героем белорусского и сербского эпосов, был Змей Огненный Волк. Его образ также восходит к общеславянскому мифу о герое-волке. Он рождается от Огненного Змея, появляется на свет в человеческом облике, «в рубашке» или с «волчьей шерстью» — приметой чудесного происхождения. Может оборачиваться волком и другими животными, в том числе — птицей; совершает подвиги, используя способность превращать себя (и дружину) в животных. Многие из существ низшей мифологии тоже имели склонность к оборотничеству, леший, например, очень часто превращался в белого волка (белого царика) или в волчьего пастыря.
С принятием христианства все прежние божества были низвергнуты и объявлены демонами. Не обошла эта участь и оборотней, которые из божеств-помощников и героев-богатырей стали жуткими чудовищами ночных кошмаров. Среди русских крестьян XXвека вера в оборотничество, в общем, угасает, хотя рассказы об оборотнях — волках и медведях до сих пор популярны в некоторых районах России. Интересная трансформация темы оборотничества обнаруживается в записанном И.В. Карнауховой на Русском Севере повествование об одном из героев Гражданской войны, «прославившимся» своей жестокостью: в этом рассказе партизанский командир выступает как волк-оборотень, губящий людей.
ВИДЫ ОБОРОТНЕЙ
Обращающиеся по собственному желанию (колдуны и ведьмы). Очень опасные оборотни, так как оборачиваются для того, чтобы вредить людям.
Волколаки от рождения (дети родителей имевших плотские связи не в потребные дни). Этот вид волколаков страдает за грех своих родителей. Они не имеют возможности не превратиться в волка в известный, урочный для них час, преимущественно это бывает ночью; это превращение для них очень мучительно, но они подчиняются неизбежному: перекувыркиваются (иногда раздеваясь совершенно) через воткнутый в землю нож, превращаются в зверя и убегают к волкам. Пробовали женить таких несчастных, но это часто оканчивалось бедою: в одну из ночей волколак загрызал свою жену и навсегда убегал из дома.
Обыкновенные люди, превращенные в волколака колдовством. Оборотни — простые люди, обернувшиеся по какой-либо надобности: девушка оборачивается волчицей, чтобы убежать от нелюбимого мужа; купец — налимом, чтобы разведать где стоит рыба, мужик — медведем, чтобы не попасться разбойникам и т.п.
ПРИМЕТЫ ОБОРОТНЯ
Основной приметой волколака, как и героя-волка, является заметная от рождения «волчья шерсть» (сербохорв. Вучка длака, словенск. Volcja dlaka) на голове (сравни тождественную древнеисландскую примету — vargshar, «волчьи волосы» оборотня).
Также узнать оборотня можно по тому, что у них коленки задних ног повернуты вперед, как у человека, а не назад, как у животного. Вынужденные волколаки людям не причиняют вреда, кроме тех, кто их «испортил». Те не должны попадаться им на глаза.
Когда оборотень подходит напиться к воде, там отражается не волк, а человеческий образ.
Отличали животных-оборотней по необычному поведению, реже — по каким-то чертам в их облике (белая полоса на шее волка, белый цвет шкуры, отсутствие хвоста).
СПОСОБЫ ПРЕВРАЩЕНИЯ
Самым первым известным способом превращения было оборачивание с помощью заговоров и обрядов («премудростей»):
Втапоры поучился Волх ко премудростям:
А и первой мудрости учился
Обертываться ясным соколом,
Ко другой-то мудрости учился он Волх
Обертываться серым волком,
Ко третей-то премудрости учился Волх
Обертываться гнедым туром — золотые рога.
Перекидывание. Самый распространенный способ. Человек наделенный «сверхъестественными» способностями, становится волком, «перекинувшись» (перевернувшись) через воткнутый в гладкий пень или землю нож или топор. Перекидывались также через коромысло, пень, обручи, двенадцать ножей, веревку, ветку дерева, огонь на печном шестке, через сердцевину упавшего дерева или просто перекувырнувшись «против солнца» и т.п. Простые люди могли сделаться волками, переступив через заговоренную колдуном вещь. Также для того, чтобы превратить человека в волка, колдун или ведьма набрасывают на него звериную шкуру, ленту или пояс (повязывая им).
Одевание волчьей шкуры. Один из древнейших способов превращения, практиковался еще волхвами.
Превращение на свадьбах. Считалось, что особо сильные колдуны могли «пустить волками» целые свадебные поезда. Для этого колдун берет столько ремней и мочал, сколько в поезде лиц, нашептывает над этими вещами заклятье, и кого потом подпояшет таким поясом, тот и становится волком. Иногда ведьма перекапывает едущему от венца поезду дорогу небольшим ровиком: едва поезд наедет на это углубление как лошади падают мертвые, а люди убегают в зверином образе и т.п.
Превращение «по слову матери». Тоже самое, что и превращение по проклятью. Волколаки превращенные по слову матери не должны не в коем случае есть сырое мясо, иначе навсегда волками останутся. Оборотнями становятся дети, похищенные нечистой силой.
СПОСОБЫ ВОЗВРАЩЕНИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ОБЛИКА
Перекинуться через волшебный предмет в обратную сторону. Вытащить волшебный топор из пня.
Волк станет человеком по истечении времени, условленного заклинанием. Накрыть волка человеческой одеждой. Некоторые колдуны накладывают особые условия для возвращения человеческого облика: в быличке солдат заставляет покойницу попадью, обратившую свадебный поезд в волков, указать путь к их спасению; для этого необходимо собрать оборотней: «Дам я тебе трубочку. В эту трубочку потруби — они все к тебе придут. Оторву тебе шматок от савана. Этим их покури — они опять люди будут.» (Псковская область). Накормить оборотня «благословленной едой», т.е. такой едой, которую благословили. Обвязать оборотня поясом с узлами, завязывая которые пришептывали «Господи, помилуй».
СПОСОБЫ ЗАЩИТЫ ОТ КОЛДУНОВ И ОБОРОТНЕЙ
Молодоженов и свадебные поезда всегда охранял специально приглашенный колдун — вежливец и дружка, «шафер со стороны жениха», на юге называемый «волком». Обезапасить себя от оборотня (прежде всего — от оборотня-колдуна) можно было, ударив его наотмашь, искалечив (поранив волка-оборотня, подковав ведьму-лошадь).
От оборотней защищал «змеиный топор» (топор, которым убили змею). Если похитить одежду колдуна или предмет, через который он оборачивался, то оборотень не сможет принять человеческий облик. Чтобы оборотень не стал после смерти упырем ему перерезали пяточные сухожилия, а глаза (или рот) зажимали монетами. Образ, подобный волколаку, человеку-волку, оборотню, есть в верованиях многих народов (английский Беовульф, немецкий Вервольф и т.п.). Верование в волколаков относится к эпохе, когда возможно было представление человека в образе зверя и когда люди, находясь в постоянном общении со зверями, умели, по пословице, с волками выть по-волчьи: как ни странно это покажется, а летописцы это искусство действительно приписывали некоторым лицам. Так, в Лаврентьевской летописи читаем: «...и яко бысть полунощи, и встав Боняк и отьеха от вой, и поча выти вольчски, и волк отвыся ему, и начаша волци выти мнози.»
Так или иначе, представления о том, что под шкурой волка может находиться мужчина или женщина, отразили веру в родство и единство всего живого: здесь волк — «хозяин» леса, зверей и одновременно «старший» родственник, покровитель, предок человека, «сильный» колдун, волк-волхв. Человек же, в свою очередь, — «превращенный волк», который (особенно колдун) черпает в этом родстве силы, а в критические моменты жизни может вновь стать волком.
ПРИМЕЧАНИЯ
Белый волк, Белый царик — волк, наделенный особой магической силой; царь над волками; леший, принимающий вид волка; лесной «хозяин», царь; оборотень. Волк в поверьях — лесной властитель, «хозяин»
зверей. Белый цвет выделяет такого волка как высшее, наделенное сверхъестественными способностями существо: это «старший» волк или лесной царь, «хозяин», оборотень. В повествовании из Смоленской губернии белый царик (белый волк) водит волчьи стаи: «Тэй белый царик, кали тронить чилавека, то и уси на яго; а ня тронить, то ни водин ни тронить». В рассказе, записанном на Русском Севере, белым волком становится парень-оборотень. Промысловики Сибири наделяли сверхъестественными свойствами черных и белых волков, так называемых «князьков» <3еленин, 1936>, «являвшихся исключением на фоне преобладающей серой масти. Крестьянин, убивший такого волка, старался никому не об этом. Некоторые тайком сохраняли у себя шкуры таких волков—князьков или выродков, так как считалось, что это приносит счастье (человек, хранящий шкуру, становится как бы совладель-цем магической силы, которой обладал волк)» <Громыко, 1975>.
Вежливец, вежливой — почетное прозвание колдуна на свадьбе.
Обязанность вежливца — «охранять свадьбу от порчи, разрушать злонаме-ренные чары и предупреждать всякие, считаемые худым предзнаменованием например: чтобы лошади в свадебном к венцу поезде не остановились, не распряглись, не рвались порывисто, не заметали снегом или пылью и т. п. В видах устранения этого вежливец осматривает все углы и пороги в доме, п

ОБОРОТНИ В СЛАВЯНСКОМ ЯЗЫЧЕСТВЕ

Волкодлак, волколак, волкулак, вовкулак, в славянской мифологии
человек-волк; оборотень; колдун, способный превращаться в волка и
обращать в волков других людей.

Легенды об оборотне общи всем
славянским народам. В представлениях о волколаке соединились черты
фольклорного образа и заимствования из представлений о христианской
демонологии. Исключительная архаичность представлений об оборотнях
явствует из того, что в других индоевропейских традициях (в
частности в хеттской) превращение жениха в волка связывается с
распространенной формой брака — умыканием (насильственным уводом
невесты).
Древность этого образа подтверждается также летописью 1282 года,
повествующей о волколаке, который «гонит облака и изъедает луну»
(славяне долго хранили веру в волхвов-облакогонителей, которые
превращались в волков, поднимались на небо и призывали дождь или
разгоняли тучи). По мнению Ф. Буслаева, «остаток этого предания
доселе сохранился в пословице: «Серый волк на небе звезды ловит.» В
отличии от мифологии народов Европы, у славян оборотень изначально
был положительным персонажем, да и факт оборотничества воспринимался
в принципе как нормальное явление. Необычное — да, но не в коем
случае — не страшное и ужасное.
Косвенно это подтверждает и древний русский заговор, записанный
Сахоровым: «На море, на океане, на острове Буяне, на полой поляне
светит месяц на осинов пень, в зелен лес, в широкий дол. Около пня
ходит волк мохнатый, на зубах у него весь скот рогатый, а в лес волк
не заходит, а в дол волк не забродит. Месяц, месяц — золотые рожки!
Расплавь пули, притупи ножи, измочаль дубины, напусти страх на зверя
человека и гада, чтобы они серого волка не брали, теплой шкуры с
него не драли. Слово мое крепко, крепче сна и силы богатырской.»
Обращение в волка было уподоблением одному из наиболее почитаемых и
могущественных, наделяемых сверхъестественными силами зверей. Имя
этого зверя было настолько священным, что его нельзя было
произносить в слух, поэтому вместо «волк» говорили «лютый», а мужчин
некоторых племен называли «лютичи». Способность превращаться в волка
издревле приписывалась «особо сильным» колдунам и, видимо,
составляла необходимую часть определенных обрядов. «Оборотиться»,
«обвернуться» (превратиться) нередко буквально означало
«перевернуться», то есть перекувырнуться, «переброситься через себя»
или через условную границу. «Оборачиваясь», человек как бы
переворачивался той стороной своего существа, которая приобщена к
высшим силам мира, к почитаемым зверям, птицам, рыбам — «предкам,
родственникам и покровителям». В повествованиях об оборотнях грань
между человеком и зверем — узенькая полоска ножа, веревки, ветки, в
сущности, она проходит через самого оборотня: он и человек, и
животное одновременно. Практика оборотничества была настолько
распространена среди славянских племен, что Геродот описывает
ежегодное превращение невров(славянское племя, предположительно
обитавшие на территории Белоруссии) на несколько дней в волков, как
нечто само собой разумеющееся.
А славянский героический эпос, вообще, характеризует главного героя
оборотня как существо божественного происхождения. При рождении
русского героя-волка Волха Всеславовича:
А и на небе просветя светлел месяц,
А в Киеве родился могуч богатырь,
Как бы молоды Вольх Всеславьевич.
Подрожала сыра земля,
Стреслося славное царство Индейское,
А и синея море сколыбалося
Для-ради рождения богатырскова,
Молода Вольха Всеславьевича.
Подобные катаклизмы и природные явления сопровождали рождение
стихийных славянских божеств. Многие исследователи проводят
параллели (правда, весьма условные), согласно которым Вольх — это
киевский князь Олег, считавшийся вещим ( другим словом для
обозначения волколака было слово, образованное от глагола vedati —
«знать»: укр.вiщун — «волк-оборотень», др.-чеш.vedi —
«волчицы-оборотни», словен. vedomci, vedunci, vedarci —
«волки-оборотни»). Впрочем таким князем-оборотнем был и не менее
прославившийся Всеслав Полоцкий (вторая половина 11 в.), который
«...князьям города рядил, а сам в ночи волком рыскал... Херсоню
великому волком путь перерыскивал...» (Слово о полку Игореве).
Другим славянским оборотнем, героем белорусского и сербского эпосов,
был Змей Огненный Волк. Его образ также восходит к общеславянскому
мифу о герое-волке. Он рождается от Огненного Змея, появляется на
свет в человеческом облике, «в рубашке» или с «волчьей шерстью» —
приметой чудесного происхождения. Может оборачиваться волком и
другими животными, в том числе — птицей; совершает подвиги,
используя способность превращать себя (и дружину) в животных.
Многие из существ низшей мифологии тоже имели склонность к
оборотничеству, леший, например, очень часто превращался в белого
волка (белого царика) или в волчьего пастыря.
С принятием христианства все прежние божества были низвергнуты и
объявлены демонами. Не обошла эта участь и оборотней, которые из
божеств-помощников и героев-богатырей стали жуткими чудовищами
ночных кошмаров. Среди русских крестьян XXвека вера в
оборотничество, в общем, угасает, хотя рассказы об оборотнях —
волках и медведях до сих пор популярны в некоторых районах России.
Интересная трансформация темы оборотничества обнаруживается в
записанном И.В. Карнауховой на Русском Севере повествование об одном
из героев Гражданской войны, «прославившимся» своей жестокостью: в
этом рассказе партизанский командир выступает как волк-оборотень,
губящий людей.
ВИДЫ ОБОРОТНЕЙ
Обращающиеся по собственному желанию (колдуны и ведьмы). Очень
опасные оборотни, так как оборачиваются для того, чтобы вредить
людям.
Волколаки от рождения (дети родителей имевших плотские связи не в
потребные дни). Этот вид волколаков страдает за грех своих
родителей. Они не имеют возможности не превратиться в волка в
известный, урочный для них час, преимущественно это бывает ночью;
это превращение для них очень мучительно, но они подчиняются
неизбежному: перекувыркиваются (иногда раздеваясь совершенно)
через воткнутый в землю нож, превращаются в зверя и убегают к
волкам. Пробовали женить таких несчастных, но это часто
оканчивалось бедою: в одну из ночей волколак загрызал свою жену и
навсегда убегал из дома.
Обыкновенные люди, превращенные в волколака колдовством.
Оборотни — простые люди, обернувшиеся по какой-либо надобности:
девушка оборачивается волчицей, чтобы убежать от нелюбимого мужа;
купец — налимом, чтобы разведать где стоит рыба, мужик — медведем,
чтобы не попасться разбойникам и т.п.
ПРИМЕТЫ ОБОРОТНЯ
Основной приметой волколака, как и героя-волка, является заметная
от рождения «волчья шерсть» (сербохорв. Вучка длака, словенск.
Volcja dlaka) на голове (сравни тождественную древнеисландскую
примету — vargshar, «волчьи волосы» оборотня).
Также узнать оборотня можно по тому, что у них коленки задних ног
повернуты вперед, как у человека, а не назад, как у животного.
Вынужденные волколаки людям не причиняют вреда, кроме тех, кто их
«испортил». Те не должны попадаться им на глаза.
Когда оборотень подходит напиться к воде, там отражается не волк,
а человеческий образ.
Отличали животных-оборотней по необычному поведению, реже — по
каким-то чертам в их облике (белая полоса на шее волка, белый цвет
шкуры, отсутствие хвоста).
СПОСОБЫ ПРЕВРАЩЕНИЯ
Самым первым известным способом превращения было оборачивание с
помощью заговоров и обрядов («премудростей»):
Втапоры поучился Волх ко премудростям:
А и первой мудрости учился
Обертываться ясным соколом,
Ко другой-то мудрости учился он Волх
Обертываться серым волком,
Ко третей-то премудрости учился Волх
Обертываться гнедым туром — золотые рога.
Перекидывание. Самый распространенный способ. Человек наделенный
«сверхъестественными» способностями, становится волком,
«перекинувшись» (перевернувшись) через воткнутый в гладкий пень
или землю нож или топор. Перекидывались также через коромысло,
пень, обручи, двенадцать ножей, веревку, ветку дерева, огонь на
печном шестке, через сердцевину упавшего дерева или просто
перекувырнувшись «против солнца» и т.п. Простые люди могли
сделаться волками, переступив через заговоренную колдуном вещь.
Также для того, чтобы превратить человека в волка, колдун или
ведьма набрасывают на него звериную шкуру, ленту или пояс
(повязывая им).
Одевание волчьей шкуры. Один из древнейших способов превращения,
практиковался еще волхвами.
Превращение на свадьбах. Считалось, что особо сильные колдуны
могли «пустить волками» целые свадебные поезда. Для этого колдун
берет столько ремней и мочал, сколько в поезде лиц, нашептывает
над этими вещами заклятье, и кого потом подпояшет таким поясом,
тот и становится волком. Иногда ведьма перекапывает едущему от
венца поезду дорогу небольшим ровиком: едва поезд наедет на это
углубление как лошади падают мертвые, а люди убегают в зверином
образе и т.п.
Превращение «по слову матери». Тоже самое, что и превращение по
проклятью. Волколаки превращенные по слову матери не должны не в
коем случае есть сырое мясо, иначе навсегда волками останутся.
Оборотнями становятся дети, похищенные нечистой силой.
СПОСОБЫ ВОЗВРАЩЕНИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ОБЛИКА
Перекинуться через волшебный предмет в обратную сторону.
Вытащить волшебный топор из пня.
Волк станет человеком по истечении времени, условленного
заклинанием.
Накрыть волка человеческой одеждой.
Некоторые колдуны накладывают особые условия для возвращения
человеческого облика: в быличке солдат заставляет покойницу
попадью, обратившую свадебный поезд в волков, указать путь к их
спасению; для этого необходимо собрать оборотней: «Дам я тебе
трубочку. В эту трубочку потруби — они все к тебе придут. Оторву
тебе шматок от савана. Этим их покури — они опять люди будут.»
(Псковская область).
Накормить оборотня «благословленной едой», т.е. такой едой,
которую благословили.
Обвязать оборотня поясом с узлами, завязывая которые пришептывали
«Господи, помилуй».
СПОСОБЫ ЗАЩИТЫ ОТ КОЛДУНОВ И ОБОРОТНЕЙ
Молодоженов и свадебные поезда всегда охранял специально
приглашенный колдун — вежливец и дружка, «шафер со стороны
жениха», на юге называемый «волком».
Обезапасить себя от оборотня (прежде всего — от оборотня-колдуна)
можно было, ударив его наотмашь, искалечив (поранив
волка-оборотня, подковав ведьму-лошадь).
От оборотней защищал «змеиный топор» (топор, которым убили змею).
Если похитить одежду колдуна или предмет, через который он
оборачивался, то оборотень не сможет принять человеческий облик.
Чтобы оборотень не стал после смерти упырем ему перерезали
пяточные сухожилия, а глаза (или рот) зажимали монетами.
Образ, подобный волколаку, человеку-волку, оборотню, есть в
верованиях многих народов (английский Беовульф, немецкий Вервольф и
т.п.). Верование в волколаков относится к эпохе, когда возможно было
представление человека в образе зверя и когда люди, находясь в
постоянном общении со зверями, умели, по пословице, с волками выть
по-волчьи: как ни странно это покажется, а летописцы это искусство
действительно приписывали некоторым лицам. Так, в Лаврентьевской
летописи читаем: «...и яко бысть полунощи, и встав Боняк и отьеха от
вой, и поча выти вольчски, и волк отвыся ему, и начаша волци выти
мнози.»
Так или иначе, представления о том, что под шкурой волка может
находиться мужчина или женщина, отразили веру в родство и единство
всего живого: здесь волк — «хозяин» леса, зверей и одновременно
«старший» родственник, покровитель, предок человека, «сильный»
колдун, волк-волхв. Человек же, в свою очередь, — «превращенный
волк», который (особенно колдун) черпает в этом родстве силы, а в
критические моменты жизни может вновь стать волком.
ПРИМЕЧАНИЯ
Белый волк, Белый царик — волк, наделенный особой магической силой;
царь над волками; леший, принимающий вид волка; лесной «хозяин»,
царь; оборотень. Волк в поверьях — лесной властитель, «хозяин»
зверей. Белый цвет выделяет такого волка как высшее, наделенное
сверхъестественными способностями существо: это «старший» волк или
лесной царь, «хозяин», оборотень. В повествовании из Смоленской
губернии белый царик (белый волк) водит волчьи стаи: «Тэй белый
царик, кали тронить чилавека, то и уси на яго; а ня тронить, то ни
водин ни тронить». В рассказе, записанном на Русском Севере, белым
волком становится парень-оборотень. Промысловики Сибири наделяли
сверхъестественными свойствами черных и белых волков, так называемых
«князьков» <3еленин, 1936>, «являвшихся исключением на фоне
преобладающей серой масти. Крестьянин, убивший такого волка,
старался никому не об этом. Некоторые тайком сохраняли у себя шкуры
таких волков—князьков или выродков, так как считалось, что это
приносит счастье (человек, хранящий шкуру, становится как бы
совладель-цем магической силы, которой обладал волк)» <Громыко,
1975>.
Вежливец, вежливой — почетное прозвание колдуна на свадьбе.
Обязанность вежливца — «охранять свадьбу от порчи, разрушать
злонаме-ренные чары и предупреждать всякие, считаемые худым
предзнаменованием например: чтобы лошади в свадебном к венцу поезде
не остановились, не распряглись, не рвались порывисто, не заметали
снегом или пылью и т. п. В видах устранения этого вежливец
осматривает все углы и пороги в доме, пересчитывает камни в печах,
кладет замок на пороге, дует на скатерть свадебного стола,
нашептывает разные наговоры над одеждой молодых и под лошадиной
сбруей, дает молодым привески к крестам на шее и т. д.» (Енис.) В
Сибири, как и во многих других областях России, дружка, именуемый
вежливцем, сторожем, большаком, опасным, был «особенным знатоком
всех обрядностей в их принятой последовательности».
«Местами эта деятельность дружки называлась «отпустить свадьбу» и
совпадала по назначению своему с ролью священника, хотя совершение
христианского обряда тоже непременно присутствовало. Если действия
дружки при этом слиш-ком явно вступали в конфликт с церковью и это
становилось известно властям, он подвергался церковному наказанию.
Вежливец также усаживает поезжан и жениха в передний угол на войлок
(на стол при этом подается сырой гусь, хлеб, солонка с солью); после
благословения он выметает под полатями и на пороге избы своей полой;
лепит куски воска к гривам коней и т. п.

ну первые два пункта в какой-то мере формируют "тело зверя", то бишь уже где-то рядом

С научной точки зрения, подобный вопрос рассматривался,было много разных фильмов и т.д, но основа всего этого механизма переход именно на уровне сознания, а не физическом. Такой человек может показаться "зверем". Все у него остается человеческое, а функции тела "адаптируются" под животное(движения, инстинкты)

Не надо всех ставить под один уровень, безусловно есть люди, которые принимают галюциногены, но это та категория, которая не может изменить свое сознание без каки-либо посторонних вещей, препаратов. А есть и такие, которые самостоятельно могут осуществлять переход из обычного состояния в оборотня.

Что за манера переходить от магии ко всему остальному? Здесь обсуждается определенная тема по оборотням, впредь придерживайтесь темы.

Препараты для ИСС, не обязательно Галлюциногены. Любые препараты влияющие на ЦНС могут вызывать ИСС - это очень обширная группа препаратов - Психотропные (Нейролептики и Транквилизаторы), Психодислептическое Средство (Диссоциативы и Алкалоиды), Психоактивное Вещество (Психоделики и Галлюциногены), Анксиолитики (Успокаювающие, Седативные и Депримирующие) а также Антигистаминные (H1,H2 и H3 - Гистаминовые Препараты).

Все то, что стимулирует сознание неестественным образом-говорит о силе практика. Если он не может без какого-нибудь сиропа что-либо сделать, то это говорит о его ограниченных возможностях, способностях. Те, кто может такой переход делать естественным путем-заслуживают большого уважения. А те, кто вызывают эти состояния с помощью каких-лиюбо стимуляторов на самом деле из себя ничего не представляют, т.к при естественных обстоятельствах они на это не способны.

Некоторые алхимики полагают, что Оборотни - это просто больные люди. Некоторые даже осмеливались их лечить. Большинство погибало, как только оказывалось в поле зрения голодного и очень раздраженного Оборотня, с ужасом осознав, что обычное железо не способно нанести вред или просто сдержать этих кровожадных тварей.

Чаще всего человек превращается почему-то в волка; этим странным существам придано даже особое название почти у всех народов, причем в самое название входить слово «волк» или явный его корень. У славян они называются волкулаками, вилколаками, вовкунами, врикодлаками и т.д. По объяснению Афанасьева, все эти слова происходят от «волк» и «длака», т.е. руно, шерсть. Немцы их называют Verwolf, англичане — Warevolf (Wolf — «волк»), французы — loup-garou (loup — «волк»), греки — ликантропами («волко-человек»).

Старые писатели не все верили в волков-оборотней, иные пытаются доказать, что есть, дескать, такая особая болезнь, нечто вроде черной меланхолии, при которой больные сами глубоко убеждены в том, что они превращены в волков, а это их побуждает во всем подражать волкам. Так, по ночам они рыщут на кладбищах и в пустых местах. Гулар приводит свидетельство какого-то ученого врача, который уверял, что у него были такие больные и что ему удавалось их вылечить. Тот же Гулар сообщил еще рассказ о другом, тоже больном, полусумасшедшем. Иное время этот человек отличается здравым умом, а потом вдруг впадает в экстаз и объявляет себя волком. Таких рассказов существует немало, но тут мы имеем дело, очевидно, с тронувшимися.

Оговариваясь, что такие недужные существуют, Гулар, однако, утверждает, что есть и такие люди, которые кознями лукавого превращены в настоящих волков и в таком виде являются людям. Дьявол обладает достаточной силой, чтобы осуществить такое превращение. Благочестивые демонологи старого времени верили в оборотней и в доказательство их непреложности приводили библейские примеры: Навуходоносора, жену Лота.

В старину полагали, что Ливония кишит волками-оборотнями. Это были люди, и они делались волками только на святках, а остальное время года оставались людьми. Вот как совершалось это превращение. На второй день Рождества по стране ходил хромой мальчик, очевидно, слуга в рассыльный сатаны; он кликал и сзывал всех оборотней, и они толпами сбегались на его зов и шли за ним. Кто из них медлил и отставал, тех подгонял кнутом особый посланец дьявола, огромный человек; кнут его был сплетен из железных звеньев. Кто отведал этого кнута, у того надолго оставались знаки от него. И вот по дороге все эти люди, которых гонят в поля и леса, один за. другим оборачивались в волков. Выйдя в поля, они кидались на стада скота (зимой, в Литве?..) и, как подобает волкам, резали и пожирали скотину; однако, им строжайше было возбранено нападать на людей. Когда это стадо оборотней подходило в реке, вожатый своим страшным кнутом ударял по воде (в те времена европейским писателям было очень простительно не знать о том, что наши реки зимой скованы льдом), вода расступалась а оборотни проходили носуху. Так бродили оборотни двенадцать дней, а потом их снова оборачивали в людей и распускали всю команду по домам до следующего Рождества.

Боден в своей «Демономании» приводит несколько случаев подлинного превращения людей в волков. Он указывает авторов, свидетельства которых, для него, без сомнения, весьма внушительны; все они ручаются, что люди-волки существуют, что их ловили, изобличали, судили, как вошедших в сношения с нечистой силой, и сжигали. Иные авторы утверждают, что видали оборотней самолично. Один, какой-то Ульрих Мельник (может быть, Мюлер?), ручается, что один из величайших королей христианского мира (хотя и не называет его) был знатным волшебником и часто превращался в волка. Какой-то прокурор рассказывал Бодену, что он судил человека, которого поймали в виде волка. За этим волком охотились и ранили его стрелой в ногу. Он после того перекинулся в человека, но стрела так и осталась у него в ноге, он с ней лежал больной в постели. Стрелу эту признал тот охотник, который стрелял в волка, да и сам ликантроп принес повинную, так что прокурор считал случай несомненным.

В Доле, в местном парламенте, судили некоего Гарнье (сообщает тот же Боден). Он в образе волка напал на двенадцатилетнюю девочку, умертвил ее, загрыз зубами, съел у ней бедро и руку и часть ее мяса принес своей жене. Еще до того он, в том же волчьем образе, напал на другую девочку, но тогда ее от него отбили подоспевшие люди; он сам в этом признался. После того он еще убил и съел третьего ребенка, а попался уже на четвертом. Его судили и сожгли.

В Безансоне предстали перед парламентом двое оборотней — Бюрго и Верден. Оба они прежде всего повинились в том, что отреклись от Бога и предались сатане. Оба они ходили в какое-то таинственное место, куда то на берег, и там, держа в руках зажженные свечи из зеленого воска, горевшие бледно-синим огнем, совершали служение дьяволу. Потом чем-то натирались и обращались в волков, причем приобретали неимоверную быстроту ног; в этом естестве они предавались амурам с волчицами. Бюрго покаялся, что убил мальчика, будучи в волчьем образе, и намеревался его съесть, да помешали подоспевшие люди; зато оба благополучно загрызли и съели четырех девочек.

Однажды объявился оборотень в Падуе. Он рыскал в виде волка; его изловили и обрезали ему лапы, а он перекинулся в человека, и у этого человека оказались отрезанными руки и ноги.

В Верноне в 1556 году судили целую толпу колдунов-оборотней, но они превращались не в волков, а в котов; в таком виде они обычно собирались в каком-то старом покинутом замке. Однажды четверо или пятеро смельчаков задумали переночевать в этом замке. Ночью на них напала несметная толпа кошек. Началась отчаянная битва. Все люди были жестоко перецарапаны, а один даже загрызен до смерти. Но и люди поранили много кошек. И вот после того среди окрестных жителей вдруг обозначилось множество раненых людей. Эго, конечно, и были колдуны. и молва прямо на них указывала. Но — странное и почти необычайное по тому времени дело — местные судьи почему-то сочли все это происшествие, т.е. главным образом превращение людей в кошек, невероятным и не нашли оснований возбуждать дело. Можно утверждать, что эта черта и была самой замечательной и удивительной во всем происшествии.

Вот отцы инквизиторы, те были куда внимательнее и проникновеннее, нежели светские судьи. Под Страсбургом был такой случай. На крестьянина, пахавшего в поле, напали три кошки. Обороняясь от них, пахарь всех их избил и обратил в бегство. И вдруг после того в деревне оказались три жестоко избитые бабы. Надо заметить, что эти бабы первые и подали жалобу на того крестьянина, утверждая, что он их избил. Обжалованный же утверждал, что они напали на него в виде кошек. И отцы инквизиторы, к которым попало в руки это дело, поняли, что прав крестьянин, и дошлые ведьмы не отвертелись от законного возмездия.

Однажды императору Фердинанду I донесли, что в числе его подданных есть некий поляк, великий колдун, который может, в числе разных других чудес, превращать себя в разных животных. Он был призван к императору и показал все свои фокусы. Между прочим, он, натершись какой-то мазью, внезапно превратился в лошадь на глазах многочисленной толпы придворных; из лошади он перекинулся в быка, потом во льва. Император был так испуган этими чудесами, что велел немедленно выгнать кудесника.

Святой Августин в своей известнейшей книге «Град Господень» говорит, что в Альпийской области встречалась колдуны, которые давали людям, особенно прохожим и проезжим, какой-то особенный сыр. Кто ел этот сыр, тот вдруг превращался в осла или в какое-нибудь другое вьючное животное; ведьмы грузили на него свою кладь, и оборотень послушно вез ее на себе, куда им было надо; после того ведьмы снова обращали оборотней в людей.

Совершенно такая участь постигла одного молодого английского матроса или солдата на острове Кипре. Английский корабль остановился в одной из гаваней острова; человек этот сошел на берег, и как раз злая судьба нанесла его на колдунью; та и превратила его в осла. Он в такой перелицовке сунулся было на свой корабль, но его, конечно, отогнали дубинами. Волей-неволей сему британскому подданному довелось поступить вьючной скотиной к кипрской колдунье. Так бы ему и век свековать в ослах, да во счастью добрые люди обратили внимание на то, что этот удивительный осел затесался в церковь и там начал усердно бить земные поклоны. Дали знать об этом чуде властям предержащим, те умненько расследовали дело, добрались до ведьмы, вынудили у ней признание, и бедный солдатик вернул свое человечье обличье после трехлетнего пребывания в образе осла. Ведьму, конечно, предали сожжению. К сожалению, история эта случилась в очень уж глубокой древности, около 1220 года, что несколько смягчает ее права на достоверность.

Удивительное происшествие рассказывает Кальмэ. Однажды к святому Макарию (Александрийскому?..) привели кобылицу. Приведшие поведали святителю, что эта кобылица — хорошая и честная женщина, ставшая жертвой злого колдуна. Бедная женщина трое суток оставалась без пищи: она не принимала ни людского, ни конского продовольствия. Предъявляли ее раньше к другим духовным лицам, но они не в силах были ничего полезного для нее совершить. Когда ее привели к Макарию, его ученики хотели было сначала удалить пришедших, будучи уверены, что они привели не оборотня, а настоящую лошадь, но Макарий сказал им: «Вы сами звери, если не в силах различить того, что видите. Эта женщина вовсе ни во что не превращена, она только околдована, и всем кажется кобылицей; это дьявольский отвод глаз». И он спрыснул голову женщины святой водой, и все сейчас же увидели, что это не кобылица, а человек. Святитель дал ей поесть и отпустил с миром к мужу.

Оборотни (Werewolf) - Души произошедшие из тела Первойотуна Вили (Имира). В отличие от простых людей, оборотни имеют невероятную силу, ловкость, быстроту физических реакций, бычью выносливость - моя версия. А Общеизвестные Мифы, что Оборотень может родиться при условии: (1) Если матерый волк перепрыгнул через труп или гроб; (2) Оборотнем может стать укушенный чумным волком; (3) Оборотнем может стать, тот кто съел животное убитое чумным волком; (4) Оборотнем может стать - жертва другого Оборотня.

Нет! А если увижу разорву на клочки!
Да и потом, вы сами подумайте, будь у меня "Хватка Тьмы" - с Оборотнем. Стала бы я свои домыслы писать? Было бы тогда реальное описание!
А то что Оборотни сыны VILE или FRINRIR лишь моя теория не более того...